Богема
1. Искусство
Вадя всегда хотел приобщиться к искусству. Один раз он даже купил картину "Утро в сосновом лесу" русского художника Шишкина. Вадя долго разглядывал ее и, решив, что медведи на ней как настоящие, полюбил искусство.
У Вади не было друзей в мире живописи, но зато было двое знакомых, один из которых думал, что он режиссер, а второй - что писатель. Они долго рассматривали картину. Писатель даже принес с собой лупу. После чего обвинили художника в конструктивизме, кубизме и сюрреализме. Потом похлопали Вадю по плечу и объявили, что возьмут с собой в гости к Виолетте - женщине, поэту и композитору.
Виолетта Фрунтифаль по ее выражению "держала салон" и сочиняла романсы по длине своей соперничающие с Илиадой Гомера. Несмотря на то, что исполнение романсов сопровождалось игрой на лютне, за интонационными нюансами и темповыми переходами слышалась неизменное «ум-ца-ца - ум-ца-ца». К тому же ее исполнение отличалось несколько завывающей манерой, что, впрочем, не мешало восторгам ее поклонников.
Романсы звучали приблизительно так:
"Обнимите меня, как нимфетку
На пороге грядущего дня.
Разверните меня, как конфетку,
Как пирожное, съешьте меня.
Нареките меня своей штучкой.
Как давно я уж ей не была.
Как желаю я маленькой взбучки,
Ах, от вас я б ее приняла!
Назовите меня хоть козою,
я готова проблеять всю ночь.
И бесстыдство слезами омою -
Я Венеры и Эроса дочь.
Мой оргазм, словно тыщи тюленей
Иль крольчих ненасытная рать -
Вдохновенье мое, исступленье
и любви вожделенная страсть!
Я готова кричать, как белуга,
если будет альков пустовать.
Если нету интимного друга,
то рыдает как скрипка кровать.
Загрызите меня как овечку,
Словно страстный и яростный волк,
Или киньте меня прямо в речку,
Чтобы жар сладострастья умолк.
Ах, я знаю: теперь все напрасно
Не узреть мне ни лик ваш, ни взор.
Ваши новые девы прекрасны,
И окончен со мной разговор!
Мои слезы теперь не помогут,
Ваши розы завяли уже.
И раскаяния Ваши не тронут -
Я вишу на втором этаже... "
В первых строчках романса было некоторое преувеличение. Во-первых, Виолетту было нелегко обнять, потому что была она, мягко говоря, женщиной дородной, и даже самые длинные руки вряд ли могли бы сомкнуться на ее могучей спине. А во-вторых, ей было 64 года, и потому нимфеткой ее трудно было назвать. Но, несмотря на это, в конце романса обычно раздавались крики «Браво, брависсимо!», публика аплодировала, дамы рыдали, некоторые гости от избытка чувств бросались на Виолетту и целовали ее взасос.
У Виолетты собиралась вся отвергнутая официальным искусством богема. Мэйнстрим не признавал Виолетту. Композиторы не считали ее напевы музыкой, а поэты ее опусы – стихами. Глубоко в душе она страдала от непонимания. Но так много поклонников собиралось у нее по вечерам, что было ясно - только завистники могли сомневаться в ее таланте.
К тому же Виолетта Фрунтифаль презирала условности. Она встречала гостей в полупрозрачном пеньюаре, сквозь который были видны ее мясистые ляжки и упитанный живот. Когда она брала в руки лютню, грудь ее начинала вздыматься от волнения. Зычный голос и вздымающийся бюст производили на поклонников сильнейшее впечатление.
В ее квартире было пять спален, каждая из которых имела свой цвет. Это касалось не только стен, пола и потолка. Вся мебель, ковры и занавески были в этой комнате соответствующего цвета. Частенько вечер с гостями заканчивался для нее пристальным выбором жертвы. Она чувствовала себя царицей Тамарой. Жертва оставалась на ночь и только под утро, обессиленная, выползала из ее дома. Постоянных и особо привилегированных любовников она предупреждала за день: "Сегодня спальня оранж". Это означало, что не только она будет в апельсиновом пеньюаре, но и любовник должен надеть оранжевые трусы.
2. Ночной кошмар
В этот раз выбор Виолетты Фрунтифаль пал на Вадю. Спев четыре заунывных романса, которые гости выслушали с благоговением, она объявила, что вечер закончен и предложила немедленно разойтись. Вадя, решивший, что это предложение касается и его, был остановлен у двери ее могучей рукой. Не терпящим возражений тоном ему было приказано остаться. Когда все вышли, тем же тоном последовал следующий приказ: «Покажите трусы».
Вадя был ошарашен, никогда он не общался со столь решительными женщинами. Обескураженный, он все-таки расстегнул брюки. На нем были наследственные сатиновые трусы, которые достались ему от дедушки - красного партизана и папы генерал-майора.
- Ну что ж, черные, - со значением произнесла Виолетта, взяла его за руку и повела в спальню. Сначала Вадя не увидел ничего, потому что вокруг была темнота. Но тут зажегся свет, и он увидел черный потолок, черные стены, черное белье на черной кровати и черную кошку, которая облизывалась в углу.
- Я тотчас вернусь, - подмигнув, многозначительно произнесла Виолетта, выплыла из комнаты и вскоре вернулась, одетая в черный бюстгальтер и панталоны. Вадя тревожно оглядывался по сторонам. Она потушила свет, и для Вади исчезло все. Он протянул вперед руки, чтобы не удариться, при этом, конечно, споткнулся, и упал прямо на кошку. Кошка дико завизжала, что есть силы вцепилась в Вадину руку и отпрыгнула прочь. Вадя, закричал и, истекая кровью, замер на месте. В ответ раздался призывный смех Виолетты.
- Это не я, это моя киска!
Наступила пауза. Вадя, прижимая исцарапанную руку, оглядывался, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть. Наконец он сделал шаг вперед и ударился лбом об стену.
- Я не там, - кокетливо проворковала Виолетта, – я здесь.
Вадя пошел на голос, споткнулся о табуретку и снова упал.
Раздалось томное и уже несколько нервное - Я в алькове!
Окровавленный Вадя начал искать альков. Он не знал точного значения этого слова и, в результате короткого раздумья, лег на пол и, чтобы ни на что ни наткнуться, пополз. Таким образом Вадя влез под кровать, не заметив этого.
Вокруг была темнота. В конце концов он решил подняться, но больно ударился о дно кровати. Вадя запаниковал. Вдруг ему пришло в голову, что его замуровали или, по какой-то неизвестной традиции, положили живьем в гроб. Он забился под кроватью, как пойманный кузнечик. Но ничто не помогало. Вадя так колотился, что Виолетта начала подскакивать на постели, как на батуте. Вадя рыдал от ужаса, грыз зубами кровать и вопил от страха. Даже ледяное сердце растаяло бы от сочувствия. Но жестокая Фрунтифаль приняла его вопли за крики страсти.
- О, голубчик, - возопила она. – Да ты сексуальный маньяк! Я здесь, здесь! – кричала она, призывая его. В течение следующих трех с половиной часов Вадя бился головой о кровать, а Виолетта подпрыгивала на ней и в бешенстве выла:
- Где ты, маньяк?! Где?!!
К утру они, наконец, обессилили от этих упражнений. Им требовался отдых.
Когда наступил рассвет, Вадя понял, где он находится. Он выполз из-под кровати и на цыпочках пошел к двери. Виолетта лежала, раскинувшись на постели и что-то бормотала во сне. Возможно, она сочиняла новый романс. Вадя подкрался к входной двери. В тот момент, когда он уже открывал ее, с диким воем на него прыгнула кошка. Она вцепилась Ваде в затылок, словно мстя ему за неудовлетворённость хозяйки. Вадя завопил и выскочил на улицу.
Вадя бежал, как заметил русский поэт, "быстрее лани". Проклятая кошка, вцепившись в его плечо, грызла затылок. Вадя никак не мог сбросить ее с себя и понимал, что еще немного, и зверюга вонзит зубы в его сонную артерию. Так Вадя с котярой на плечах промчался пять километров. Время пробега могло бы войти в книгу Гиннесса.
Он сам не заметил, как оказался возле собачьего питомника, куда иногда забегала Чу посудачить с товарками. Издали заметив кошачье создание, собаки сделали стойку, а потом с оглушительным лаем кинулись на заклятого врага. Кошка взвыла и бросилась наутек.
Пять километров в обратную сторону Вадя пробежал легкой трусцой, радуясь небу, солнцу, пальмам и прохожим. Так он добрался домой.
Лошадиная история
Ваде нравилось жениться. Он хотел тепла, радости и любви. Естественно, Вадя хранил это в тайне: если бы об этом узнала мама, она немедленно поступила бы с ним, как Иван Грозный со своим сыном. Для мамы женитьба Вади приравнивалась к измене Родине. Вадя очень боялся мамы, но все время женился.
Каждую женщину, которая выходила за него замуж, он гордо именовал супругой. Это не зависело от продолжительности совместной жизни, которая могла длиться от нескольких часов до целого месяца. Всех остальных людей он называл «товарищами». Неучитель однажды предложил Ваде перейти на камрада или в крайнем случае - геноссе. Вадя попробовал, но у него ничего не получалось. Люди для него по-прежнему остались товарищами.
Как-то Вадя вызвал сантехника починить унитаз, и, к его удивлению, на вызов пришла большая ушастая женщина с разводным ключом. И то ли унитаз ей понравился, то ли сам Вадя, но она осталась и прожила у него 147 дней. Вадя уже именовал ее супругой, когда за ней пришел человек, назвавшийся ее мужем. Он был рабочим кузнечного цеха из страны Молдова и пришел с молотом. Увидев свою жену, которую потерял 147 дней назад, он спросил ее:
- Ты че тут делаешь?
- Чиню унитаз, - ответила жена.
- А ты че? – спросил он у Вади.
- Товарищ... - начал Вадя.
- Тебя как зовут? – перебил его рабочий кузнечного цеха.
- Вадя – ответил Вадя.
Рабочий посмотрел на него внимательно и сказал:
-Товарищ Вадя, пошел ты на хрен. – После чего ударил его кулаком по голове и замахнулся молотом, но большая ушастая жена прыгнула на него и вовремя вырвала молот из рук.
Очнувшись и обнаружив, что из его квартиры исчезли унитаз, мамина серебряная ложечка и валенки, привезенные им в Израиль на всякий случай, Вадя, чуть не плача, рассказал об этом происшествии Ицику. Особенно жалко ему было ушастой супруги и маминой ложечки. Он рассказывал об этом, всхлипывая и продолжая называть молотобойца товарищем.
-Какой же он тебе товарищ?! – возмутился Ицик.
-Да, - задумчиво произнес Вадя. – Наверное, не товарищ...
Второй раз Вадя женился на некоей одноглазой женщине, которая была непомерно упитана и по красоте уступала лишь японским маскам ужаса.
-Ну что ж, - сказала красотка в их первую брачную ночь и подмигнула здоровым глазом. – Поехали!
В следующие 48 часов Вадя засомневался - не ошибся ли он в выборе супруге. Дело в том, что суженая взобралась на кровать и в течение последующих двух суток ела, не переставая. Так что брачная ночь несколько затянулась. За эти двое суток Вадя успел 18 раз сбегать на рынок, 34 раза посетить супермаркет и 93 раза смотаться в ближайшую лавку. К концу 48 часов Вадя был похож на измочаленную тряпку, выжатую крепкой рукой.
- Вот теперь и отдохнем, - сказала избранница, развалившись на кровати. После чего пнула Вадю ногой и предложила ему немедленно выполнить свои супружеский долг. Но обессиленный, не спавший двое суток Вадя уже не мог удовлетворить ее похотливой плоти.
Тогда, угрожая Ваде сексуальным насилием, супруга, несмотря на упитанность, ловко прыгнула ему на спину и, задорно вскричав «Поиграем в лошадки!», накинула на него узду. Хрустнули все 34 Вадиных позвонка. Закусив узду, он встал на дыбы, но наездница лихо гикнула и вонзила пятки ему в бока. Вадя заржал и заметался по квартире, пытаясь сбросить ее с себя. Но ему это не удалось. Тогда он помчался к двери, лягнул ее и поскакал по лестнице вниз. Выскочив на центральную улицу, он понесся по ней галопом, ища помощи. Но, увы, Вадя не мог произнести ни слова: супруга натягивала узду, и Ваде оставалось только громко и горестно ржать.
Шатаясь из стороны в сторону, Вадя доскакал, доплелся, дополз до ближайшего отделения полиции и лег у его дверей. Никакие понукания и угрозы избранницы не могли уже поднять его на ноги. Полицейские, выбежав на улицу, увидели, как супруга бьет Вадю по щекам, заставляя очнуться. Тут мнения полицейских разделились. Один из них предложил подкормить Вадю и продать королю Иордании под видом арабского скакуна. Но другой, возмутившись поведением распоясавшейся особы, выписал ей штраф за жестокое отношение с животными. Потом подумал и лишил ее прав собственности на владение Вадей. А Вадю, чтобы тот смог свободным гарцевать по улицам Тель-Авива, облил водой и дал ему большой кусок сахара.
Но тут приехали сердобольные защитники животных, погрузили Вадю в специальный фургон и отвезли в конюшню. Там выбрали ему самое лучшее стойло, положили хрустящее сено и добавили свежего овса. Ошеломлённый Вадя хотел заговорить человеческим голосом, но после всех бед, которые выпали ему на долю после женитьбы, смог только жалобно заржать.
- Ничего, ничего, - успокоили любители животных, почесывая его за ухом, – Скоро ты поправишься и вновь будешь бегать по полям и лугам.
От открывшейся перспективы Вадя только всхрапнул и поник головой. Тогда один из защитников животных предложил способ быстрого восстановления психологических сил - трудотерапию. Все согласились с ним и разыскали араба старьевщика, у которого недавно умерла его старая кляча.
Старьевщик осмотрел Вадю, хлопнул его по заду и сказал:
- Ну что ж, может быть, и добрый конь.
С ужасом Вадя скосил глаза на большую телегу, нагруженную старой рухлядью. Первый опыт трудотерапии был неудачен. Вадя протащил телегу всего двадцать метров и рухнул. Старый араб, хоть и сочувствовал животным, но не настолько, чтобы не бить их плетью-девятихвосткой. Пару ударов, и Вадя обрел второе дыхание. Он пронесся галопом по Яффо и выскочил к Бат-Яму.
- Старые вещи, - только и успевал выкрикивать его новый арабский друг.
Теперь каждое утро Вадю запрягали. Под героическую песню о юноше, которому мухтар запретил жениться на красавице, что теперь, гордясь, провожала любимого в шахиды, мелкой рысью трусил он по улицам города.
Так бы и длилась его служба, если бы однажды телегу со старым хламом не заметил бы Неучитель. Он внимательно осмотрел Вадю, даже потрепал его по загривку и после долгих торгов выкупил у араба. Потом выпряг Вадю и поддерживая, довел его до дома. Вадя бил копытом от радости, бормотал что-то нечленораздельное и приветственно ржал. Неучитель под уздцы привел его в квартиру.
Долгое время Вадя еще спал стоя. А когда вновь научился ложиться, то часто вскакивал по ночам и рвался на улицу найти телегу и занять свое рабочее место. Постепенно Вадя уставал, успокаивался, в дремоте мотал головой, тяжелые веки его закрывались и, плюхнувшись на кровать, он вновь засыпал.
Ицик и красота
Мама Вади любила его нечеловеческой любовью. Просто потому, что человеческой она любить не умела.
История умалчивает о том, как мама Ицика любила Ицика. Зато известно, что сама мама была немыслимой красоты. Еще в детстве, когда Ицик был маленький, папа сажал его перед собой и говорил:
- Посмотри на свою маму - она райской, небесной красоты! - Что имел в виду папа, Ицику было непонятно – то ли, что на земле маме с ее красотой не место, то ли, что мама уже в раю, а вместе с ней и все ее родственники.
Еще тогда Ицик понял, что все признанные красавицы от Нефертити до Софи Лорен столь разительно отличались от мамы, что было ясно – они уродливы. Вообще все женщины, которые были не похожи на его маму, вызывали у Ицика чувство сожаления.
Иногда, правда, попадались отдельные экземпляры, несколько маму напоминающие. Например, в какой-то момент он встретил женщину, похожую сразу на всех его родственников. Она также четко печатала шаг, как его папа, у нее была такая же выдающаяся челюсть, как у мамы, и такие же оттопыренные уши, как у бабушки.
Недолго думая, он бросился женщине на шею и по маминой привычке хотел задушить ее в своих объятиях. Но женщина подняла Ицика на вытянутые руки, закрутила и бросила об землю. Ицик потерял сознание. Через два часа он очнулся. Сердобольные прохожие хотели увезти его в больницу, но Ицик наотрез отказался и, несмотря на то, что его уже схватили и тащили изо всех сил, он умудрился вывернуться из цепких рук. Сунув руку в карман, он обнаружил записку. В ней было сказано: «Мне понравились твои объятья. Жду в спортзале». И подпись –Харона. Ицик побежал по адресу.
В фитнес-клубе он увидел свою красавицу, которой всего два часа назад бросился на шею. В этот момент она ребром ладони рубила 16 кирпичей. После чего погнула 23 подковы и вырвала из доски зубами огромный гвоздь. Ицик не мог на нее наглядеться.
Какого же было его счастье, когда Харона подошла и сама обняла его. Но не удержавшись, совершила бросок переворотом. С грохотом Ицик упал на татами. Именно в этот момент он понял, что такое блаженство, и закричал от счастья.
Харона тоже полюбила Ицика. Им сложно было только одно - целоваться: ее выдающаяся нижняя челюсть сопротивлялась их страстным поцелуям.
Так бы и продолжалась эта любовь, если бы коварная изменщица не встретила на своем пути чемпиона Ближнего Востока по бодибилдингу. Он представлял собой переплетение огромных мышц, на которых сидела маленькая голова. Харона влюбилась без памяти.
Ицик не мог пережить измену. Тут же он хотел наброситься и задушить чемпиона. Но, увидев мышцы его шеи, понял, что больше шансов у него будет задушить баобаб.
Ночью сплетения чемпионских мышц снились Ицику, они превращались в питонов и заглатывали Ицика живьем. Утром он вскочил весь в поту и бросился в спортзал. Он решил тренироваться день и ночь, чтобы сразить чемпиона. Он начал с гимнастики и взобрался на цирковую трапецию. Трапеция раскачалась, Ицик забарахтался, вскрикнул, улетел под потолок, спикировал ястребом и врезался в пол головой.
Он очнулся на руках у чемпиона, который нес его в приемный покой. В больнице Ицик пролежал 8 месяцев и 2 дня. Удар в пол заставил его забыть Харону, красавицу-маму и мускулистого чемпиона. Он даже не помнил, что был ученым и профессором всех наук.
Старушки по палате научили его вязать. Вадя, заботясь, отвез его в Иудейские горы. Там Ицик сидел на пригорке и тихо любовался расстилавшимся перед ним видом. И такая вокруг была тишина, такая благодать... Не было ни любви, ни ревности, ни измен. В полной тишине сидел Ицик, наслаждаясь покоем. Рядом с ним устроился и Вадя. В ближайшем лесу он насобирал прутьев, и Ицик плёл из них чудные маленькие корзинки.
Вадя и мода
1. Имидж
- Вадя, - как-то сказал Неучитель, внимательно осмотрев Вадю с ног до головы, – как-то ты скучно выглядишь.
Вадя посмотрел в зеркало и понял, что Неучитель прав. Из зеркала на него смотрела унылая физиономия с печальными, навсегда обиженными глазами.
На следующий день Вадя отправился к парикмахеру и попросил сделать ему такую прическу, что бы его мама родная не узнала. Парикмахер долго трудился над его головой, и когда Вадя взглянул в зеркало, то не только мама, но и он сам не сразу узнал себя: от рук парикмахера волосы его встали дыбом, да так и застыли в панике. После этого в соседнем кабинете Ваде воткнули кольцо в нос, на уши надели железные наконечники, а зубной врач вставил в передний зуб большой фальшивый бриллиант. Для полноты картины парикмахер покрасил его бороду в цвет кумача.
С радостью Вадя на следующий день пошел на работу. Его уволили через 16 минут, так как именно 16 минут потребовалось начальнику и его коллегам, чтобы узнать в этом странном, невиданном им доселе субъекте Вадю.
Все вышеописанные события происходили во время праздника Песах. Так что после увольнения Вадя бодро отправился к родственникам.
Торжество был в самом разгаре. Вадя скромно замер в дверях. Сначала на него не обратили внимания, думая, что это ярко раскрашенный манекен, кем-то по глупости принесенный на праздник. Но когда Вадя зашевелился, родственники встрепенулись. Родная Вадина мама от страха закричала: «Чур меня, чур!». Все остальные приняли его за фараона, что не пускал евреев из Египта. Родственники настолько впечатлились, что напали на Вадю, проклиная и пиная его. Когда они схватили со стола вилки, Вадя помчался что было сил прочь. Только таким образом ему удалось спастись от своей воинственной родни.
2. Педагог
Но преследования не смутили Вадю. Он твердо решил до конца изменить свой имидж. Но не знал, как этого добиться. Тогда в отчаянии отважился он на последнее средство. Вадя решил поменять пол. Но, чтобы отличаться от прочих трансгендеров, захотел оставить свою кумачовую бороду. Он уже вошел в помещение клиники, и тут в холле увидел по телевизору певицу Кончиту с красивой подстриженной бородой.
От обиды, что его опередили, Вадя заплакал. К нему подошла сжалившаяся над ним женщина, обняла его и прижала к себе. Вадя уткнулся в ее участливую грудь, всхлипывания его стали реже и, наконец, он затих.
Его спасительница оказалась бывшей учительницей. До приезда в Израиль на своей родине в городе Долды-Курган она носила гордое звание «Заслуженный работник народного образования». Отсидев в течение 46 лет за проверкой тетрадей, она уже без удивления взирала на нижнюю часть своего тела.
Надо заметить, нижняя ее часть был таких размеров, что, когда Вадя решил привести педагога домой, Ицик испугался и убежал вглубь квартиры. Вообще, редкий мужчина без трепета мог вынести подобный размах бедер. Но Вадя вырос в Туруханском крае и был бесстрашен. Учительница не могла этого не оценить. Любовь охватила работника народного образования.
Но, несмотря на все попытки, влюбленная так и не смогла протиснуться в дверь их квартиры. Увы, нижняя часть педагога никоим образом не хотела пролезать в дом. Тогда было принято решение ехать к учительнице. Оставленный дома напуганный, но завистливый Ицик, высунувшись из окна, печально махал им рукой.
В квартире учительницы вместо двери был прорублен проход в стене, куда она могла протиснуться боком. Наконец ей удалось заключить Вадю в объятия. Но Вадя и предположить не мог, какие скелеты хранились в ее шкафу.
В шкафу ее хранилась посыпанная нафталином форма советского пограничника. Дело в том, что город Долды-Курган находился на самой границы СССР. Там прошли юность, молодость и зрелые годы заслуженной учительницы. Кроме мужчин-пограничников в этом городе можно было встретить только пограничных собак. Учительница была так ослеплена военной формой, что вся застава без зазрения совести пользовалась ее ослеплением в корыстных сексуальных целях.
Проведя столь долгое время в обществе мужественных пограничников, она уже не могла отдаться штатскому. Поэтому форма неслучайно хранилась в ее шкафу. Каждый мужчина, желавший вступить с педагогом в интимную связь, обязан был надеть ее. Но не каждый соглашался на это: ведь к форме прилагался вывезенный из СССР контрабандой пистолет ТТ.
Увы, заслуженная учительница могла получить оргазм только в тот момент, когда возлюбленный, сорвав фуражку, выхватывал ТТ и кричал: «Стой, падла! Врешь, не пройдешь!». После чего следовал выстрел, раздавался ее крик: «Сдаюсь!» и наступал бурный оргастический всплеск.
При этом оргазм наступал еще быстрее, если в этот момент лаяла пограничная собака. Конечно, лучше всего, чтобы это была немецкая овчарка, напоминавшая собаку легендарного пограничника Карацупы, задержавшего четыре тысячи двести шестнадцать американских шпионов. Но, на худой конец, отсутствующую овчарку мог заменить карликовый пинчер и сексуальный маньяк Петька, которого Ицик подобрал как-то на улице.
Впрочем, привезенный из дома Петька при виде сцены, разыгравшейся прямо перед его носом, пришел в неистовство – он не только лаял, как десять овчарок, он выл и ревел, сотрясая стены квартиры. После чего укусил за ляжку пограничника Вадю и запрыгнул на заслуженного работника образования. Педагог же в это время уже вошла в такой раж, что не заметила смены любовников. Как не кричал Вадя "Отставить! Смирно! Это не я!" - он не смог удержать волну учительской страсти.
Вадя обиделся и решил порвать с зоофилкой. Хоть она и клялась, что была в состоянии аффекта и не ведала, что творила. Ревность обуяла Вадю и по возвращении домой он не только злобно пнул Петьку ногой, но и лишил его обещанной пограничной награды – куска некошерной колбасы. "Обойдешься", - сердито сказал Вадя и с досады съел колбасу сам. Потрясенный коварной изменой, Вадя решил забыть блудницу.
Но она уже любила его страшной любовью. На последние пенсионные деньги она заваливала Вадю цветами, слала ему телеграммы, письма, интернет-сообщения и звонила ему по телефону 27 раз в день. Вадя так привык к этому, что уже не обращал никакого внимания. А заслуженный работник образования продолжала звонить в течение последующих шестнадцати лет, пока силы окончательно не оставили ее, и она с телефонной трубкой и фуражкой в руках не отошла в мир иной.
Грендила
1. Внезапная страсть
Как-то тощий Ицик стоял в очереди за жирным гусем и, услышав за спиной мерный гул паровой машины, обернулся. Позади себя он увидел огромную женщину, и шум этот производило ее бурное дыхание. Во все глаза она смотрела на Ицика и, наконец, протянула ему исполинскую руку.
- Грендила, - представилась она громовым голосом.
- Ицик, - сказал Ицик тихо.
- Прогуляемся? – спросила она.
- Прогуляемся, - завороженно глядя на нее, ответил Ицик, забыв о гусе.
- Ты где живешь? – спросила Грендила.
- За углом, - робко ответил Ицик.
- Пошли, – сказала женщина.
- Пошли, - сказал Ицик и привел ее домой.
Грендила была большой женщиной. Очень большой. Такие женщины встречаются редко. Пока они шли домой, субтильный Ицик мечтал забраться на нее, словно на гору. Когда-то, будучи девушкой, она записалась в секцию баскетбола, но задела плечом по щиту, и тот рухнул вместе с кольцом. Когда она вошла к Ицику в квартиру, ей пришлось передвигаться согнувшись, а иногда и вставать на четвереньки, потому что двухметровые потолки мешали ей выпрямиться.
Долго разглядывая худосочного Ицика, она так разгорячилась, что с размаху прыгнула на его кровать, ножки которой, хоть и были сделаны из мореного дуба, тут же подогнулись, половицы заскрипели, и женщина вместе с кроватью провалилась сквозь пол. Раздался страшный грохот, и кровать рухнула в квартиру соседа снизу. Ицик, как настоящий джентльмен, прыгнул за ней, пытаясь на лету поймать свою избранницу. И, действительно, ему удалось схватить ее за пятку, которая и увлекла его за собой. Они оказались вдвоем на рухнувшей вниз кровати.
2. Измена
Сигизмунд, сосед снизу, маленький человек с большой лысой головой, был еще худее Ицика и в полтора раза ниже его. Когда Грендила, пробив потолок, упала к нему вместе с кроватью, от неожиданности он даже выронил калькулятор. Огромная женщина, завидев его, вскрикнула от неожиданности. Сердце ее пронзило словно стрелой. Она не видела таких маленьких людей и влюбилась в него с первого взгляда. В следующее мгновение Грендила большими шагами подошла к Сигизмунду, нагнулась над ним и затрепетала.
Ицик, заподозрив неладное, попытался вклиниться между ними, но она лишь слегка подвинула его могучей рукой, и Ицик, вылетев в открытое окно, приземлился в кузов грузовика, перевозившего мебель. Ицик упал прямо на диван. Грузовик завез его в злачный район автовокзала. Машина остановилась у двери с вывеской «Массажный кабинет».
Каждый живущий в Израиле знает, что в стране нет публичных домов и проституток. В стране есть только массажные кабинеты и массажистки. Когда Ицика внесли вместе с диваном, хозяин встретил его радостным возгласом: «А вот и первый клиент!». Он бросился обнимать Ицика и сообщил об открытии нового массажного кабинета.
- Что ж, - закричал радостный пухлый хозяин, – Первому клиенту - обслуживание бесплатно!
В этот момент, как по сигналу, из всех дверей выскочили 23 массажистки, схватили Ицика, бросили на большую кровать и начали делать ему генитальный массаж. Через 8 часов он запросил пощады. Либидо его было истощено.
Но пощады ему было уже не видать. И хотя Ицик кричал, что дома остались мама, Вадя и Неучитель, массажистки были глухи к его мольбам.
Через 36 часов санитары сняли Ицика с люстры, на которую он залез, спасаясь от массажисток, положили на носилки и отвезли в ближайшую больницу. Пролежав там 18 дней и набравшись сил, Ицик сбежал из клиники и отправился к Сигизмунду.
3. Ревность
Беглый больной Ицик еще на лестнице своего дома услышал чей-то гомерический хохот. Стены подъезда сотрясались. На цыпочках подкравшись к квартире соседа, он прильнул к замочной скважине. Увиденное поразило его в самое сердце. Большая женщина держала на вытянутой руке гроздь винограда, а Сигизмунд, подпрыгивая изо всех сил, пытался дотянуться до нее рукой. Но так как макушка Сигизмунда доходила лишь до лобка Грендилы, то и достать виноград он никак не мог. Каждый его прыжок приводил к взрыву гомерического хохота. От него содрогались стены и из шкафа выпадала посуда. Наконец, большая женщина подхватила соседа и подкинула вверх.
- Ты должен тренироваться, - сказала она, - ты должен быть настоящим мужчиной, способным меня защитить.
Она произносила это, ловя маленького Сигизмунда у самого пола. В конце концов она поставила его на пол и сказала:
- Ну, пойдем в магазин, покормим тебя чем-нибудь.
Ицик спрятался под лестницей. Положив соседа на плечо, Грендила спустилась вниз. Все то время, пока они не вернулись, Ицик просидел под лестницей, подвывая от ревности. Теперь он вновь бросился к замочной скважине. Он увидел, как Грендила достала из сумки клизму. Порвав ее, она натянула клизму на трехлитровую банку. После чего положила маленького соседа на одну руку, в другую взяла эту импровизированную соску и стала поить его молоком.
Сосед сопротивлялся как мог. Наконец Сигизмунд, поняв, что борьба бессмысленна, зачавкал и заурчал. После литра выпитого, стало видно, что Сигизмунд сдает. Но Грендила не отступала:
- Пей, будешь сильным, – убеждала она его, - Пей – подрастешь!
Несчастный сосед, захлебываясь, ужом выворачивался из ее крепких рук. Наконец, решив, что выпитого достаточно для здоровья, она положила соседа на подушку и вышла на кухню. Сигизмунд, воровато оглядываясь, сполз с подушки и забился под кровать.
Из кухни Грендила вернулась с огромной кастрюлей каши. Она ласково вытащила его за шкирку.
- Э-гей, - сказала она наставительно, - не прячься, я тебя найду.
После чего взяла поварешку, зачерпнула ею кашу и начала кормить возлюбленного. Сигизмунд плакал и жалобно пищал.
В результате сосед, перемазанный кашей с ног до головы, был утерт полотенцем, укутан в одеяло и уложен в постель.
- Лежи, - сказала женщина. – Совсем хлеба не осталось. Схожу куплю, - проговорила она озабоченно, дожевывая третий багет.
Ицик не успел отскочить от двери, Грендила распахнула ее, и от сильного удара в лоб он скатился по лестнице. Очнулся Ицик от грохота. Это Грендила тяжелой поступью шла по ступенькам.
- Ицик, - волнуясь и шумно дыша, спросила она, заметив его на полу, - что это с тобой? Зачем ты здесь лег?
Единственное, что смог выговорить Ицик, было:
- Коварная изменщица!
Большая женщина утерла ему слезы, взяла подмышку, поднялась в его квартиру и, нежно донесла до спальни с проломленным полом. Потом положила Ицика на стоявший в углу диван и укутала пледом.
-Ну вот, - сказала она, вздыхая, - теперь вас у меня двое...
С тех пор Грендила поселилась у Сигизмунда, но каждый вечер приходила и укладывала Ицика спать.
Существо
1. Ужасы
В сайте знакомств Вадя обратил внимание на женщину под ником "Существо". Вместо ее фотографии было размещено фото чего-то голого, разукрашенного, с большими перьями. Вадя написал этой женщине приветственное письмо. Звучало оно так: "Здравствуйте. Я Вадя. Мне понравилась картинка вместо фотки." Существо немедленно отреагировало и предложило Ваде знакомиться по частям. Вадя не понял, что значит "по частям". Но она настаивала и без лишних экивоков сообщила: «Для начала я пришлю тебе свой глаз».
Как раз в это время Вадя досматривал фильм ужасов и предложение прислать глаз повергло его в шок. Вадя долго отнекивался и в оправдание писал, что хотел бы увидеть ее всю, целиком. Но существо стояло на своем.
Вадя понял, что ему не отвертеться. Он затаился. Глаз, видимо должен был прийти по почте. Вадя закрыл дверь на все замки и спрятался в дальнем углу квартиры. Он ждал почтальона, который протянет ему чудовищную посылку.
В конце концов, не выдержав и умирая от страха, он выскочил из квартиры и поехал к маме. От ужаса он даже подумал, не переехать ли ему к маме насовсем, чтобы жуткая посылка не нашла его. Он долго мучился, потому что не мог решить, что страшнее – получить глаз или жить с мамой.
Не успел он у мамы войти в интернет, как, открыв сообщение, увидел большой выпученный глаз. Долго Вадя смотрел на него и, наконец, понял свою ошибку. Она прислала всего лишь фотографию своего глаза. Причем только одного, так как считала, что правый у нее красивее, чем левый.
Вадя почувствовал безумное облегчение. Но глаз требовательно смотрел на него и ждал ответа. Донельзя обрадованный тем, что избежал хоррора, Вадя написал ей: «Ваше правое око удивительно красиво, оно поразило меня в самое сердце». Закрыл компьютер и подумал, что на этом переписка окончена.
Но как он ошибся! Он не знал, что переписка только начинается. В следующий раз она послала ему свою левую ступню. Потом ярко накрашенный рот, правую грудь, живот и ягодицу.
Эти фотографии преследовали Вадю повсюду. Не успевал он на работе открыть компьютер, как оттуда внимательно глядел на него ее левый глаз. Придя домой и вновь открыв почту, он пугался плотоядно смотревших на него гениталий. После чего поклонница начала бомбардировать Вадю письмами с требованием немедленно прислать ей интимные части своего тела.
Вадя отбивался как мог. Дошло до того, что он стал убеждать ее, что у него вообще нет интимных частей тела. Но она продолжала засыпать его мейлами. Вадя не знал, как спастись. При этом Существо стала угрожать ему, что пришлет видео своего мастурбационного акта и встречу сразу с тремя любовниками.
Вадя не смог устоять перед угрозами. Дрожащей рукой сфотографировал он свой пенис и послал его незнакомке. После этого от нее пришло тридцать одно письмо с восхищенными отзывами и предложением немедленно встретиться.
Шестое чувство подсказывало Ваде не делать этого. Но, как он ни пытался увильнуть от встречи, ссылаясь на внезапную простуду, птичий грипп, холеру, люэс и половое бессилие, ему было не остановить ее внезапно вспыхнувшую любовь.
Наконец неизбежная встреча состоялась. "Существо" оказалось женщиной не первой молодости, но чрезвычайной мускулистости. Она одевалась в темные деловые костюмы и была директором крупной IT компании. Кроме строгих костюмов отличительной чертой ее были большие, несколько вытаращенные глаза.
2. Вырви-глаз
На первое свидание с Вадей она пришла с огромным чемоданом. Вадя испугался, что она решила поселиться у него. На всякий случай, предчувствуя недоброе, дрогнувшим голосом он спросил: «Что у тебя там?»
В ответ он встретил суровый выпученный взгляд своей новой подруги.
- Необходимые вещи! - отрезала она.
Потом оглядела квартиру, подхватила чемодан и удалилась в ванную. Вадя был несказанно удивлён. "Зачем ей нужен чемодан в ванной? - лихорадочно рассуждал он, - уж не принесла ли она с собой какие-нибудь дополнительные органы?!" На всякий случай он отошел от ванной и прижался к противоположной стене.
Наконец, дверь распахнулась и оттуда с диким криком выпрыгнуло страшное существо. На голове у него росли многочисленные перья. Существо было расписано всеми цветами радуги, а ягодицы выкрашены алой фосфоресцирующей краской. Грудь существа вздымалась, на лобке была нарисована мишень, существо топталось на месте, повизгивало, после чего дико взвыло с явным намерением прыгнуть на Вадю и если не задушить его, то растерзать в клочья. У Вади начались конвульсии. Что было дальше, он не помнил. Он очнулся через несколько часов, со следами красных ягодиц на лице. Существо исчезло.
Вадя был так перепуган, что ему показалось – все произошедшее было сном. Но одного он никак не мог объяснить - свои алые щеки. Через некоторое время Существо позвонило само. В этой телефонной беседе Вадя узнал, что директор IT компании каждый свой отпуск проводит не совсем традиционно. Обычно израильтяне ездят в Эйлат, на Мертвое море, в Турцию или, на худой конец, на греческие острова. Новая же его знакомая каждый свой отпуск проводила в верховьях Белого Нила в племени бураби.
Долго ей пришлось искать это племя, об удивительных обрядах которого она прочитала в журнале "Экзотический интим". Наконец ей удалось добраться до этого народа, живущего среди гор. Прежде чем принять ее в свои ряды, члены племени долго ее разглядывали, пока не решили, что из всех частей тела наиболее выразительны ее выпученные глаза. Тогда ей дали бурабское имя «Вырви-глаз».
Каждый год Вырви-глаз брала трехмесячный отпуск и отправлялась к истокам Белого Нила. Там, сняв свой строгий костюм и надев перья, она раскрашивала ягодицы в красный цвет и рисовала на лобке мишень. Именно в таком виде по традиции члены племени должны были заниматься сексом семь раз в день в течение трех месяцев в году. Этот обычай назывался "Время нелегкого счастья".
В результате дошло до того, что в свободное от отпуска время Вырви-глаз уже не могла заниматься сексом без своего удивительного наряда. Но она позвонила Ваде совсем не затем, чтобы рассказать ему эту полную драматизма историю. Ее целью было повторить свой набег и вновь изнасиловать Вадю. Вадя страшно перепугался. Он понял, что директор решила провести трехмесячный отпуск прямо в его квартире, и категорически отказался встречаться.
Вырви-глаз трезвонила каждый день. Но Вадя мужественно сопротивлялся. Когда она наконец поняла, что ей не удастся сломить непреклонную Вадину волю, она придумала страшную месть. Сохранив как реликвию фотографию Вадиного члена, она поставила ее в интернетовскую рассылку, предусмотрительно подписав под ней Вадин электронный адрес.
И член Вади зажил собственной жизнью.
Жизнь члена
1. Противостояние
Уже на следующий день после того, как Вырви-глаз выставила фото Вадиного члена в интернет, его триста пятьдесят тысяч изображений разошлись по всемирной Сети. Вадю засыпало мейлами. Шестнадцать тысяч поклонниц и двадцать три тысячи поклонников прислали ему восторженные письма. За неделю образовался клуб фанатов Вадиного детородного органа. Еще через неделю сотни тысяч человек вступили в клуб. Огромное полотнище, на котором был отпечатан Вадин пенис, растянули они рядом со зданием Европарламента.
Все сексуальные меньшинства, профсоюз работниц полового труда, толпы свингеров, а также группа обнаженных русских девушек под лозунгом "Секс против коррупции" запрудили центральную площадь Брюсселя. Полиция попыталась оттеснить толпу. В ответ на это русские девушки совершили протестные акции – они стали совокупляться прямо на мостовой. Их инициативу немедленно поддержали ревнители гей-культуры и толпы обезумевших свингеров. Власти Брюсселя растерялись.
А любовная лихорадка тем временем завладела и рядовыми гражданами. Развернув невесть откуда взявшиеся плакаты с Вадиным членом, толпы мирных брюссельцев, на ходу вступая в интимные отношения, попытались штурмом взять здание Европарламента. В ответ было срочно созвано чрезвычайное заседание Евросоюза и принято решение развернуть силы быстрого реагирования и пресечь сексуальные бесчинства. Но как только спецназ вошел в город, навстречу им бросились, рискуя собой, ударницы полового труда. После непродолжительных взаимодействий спецназ перешел на сторону восставших. Бессильная, нерешительная, погрязшая в либерализме Европа уже готова была сдаться на милость восставшим эротоманам.
Наконец всех, как всегда, спасла Россия, мобилизовав несколько полков отчаянных граждан с диагнозом «хронический алкоголизм». Они смели восставших сексоголиков, разгромили пятьдесят винных магазинов и взяли штурмом большой склад тормозной жидкости. После чего полиции Брюсселя осталось только подобрать распростертые тела бесстрашных бойцов и, погрузив их в контейнеры, с благодарностью отправить на Родину.
2. Инакомыслие и власть
И вот, невзирая на Брюссельский инцидент, а быть может, именно благодаря ему, во всем мире нашлись почитатели Вадиных гениталий. В Конго Вадиному пенису был сооружен монумент. Судан разделился на Южный и Северный, и каждый высек из скалы огромный фаллос. В Индии местными мастерами из железного дерева был вырезан искусный лингам, чем-то смахивающий на самого Вадю.
Поклонники нового культа за короткий срок стали так многочисленны, что затмили числом население Франции и Германии вместе взятых. В Америке Гринпис встал во главе движения.
Тем временем в России знаменитый скульптор-монументалист предложил соорудить на Красной площади фаллос такой немыслимой величины, чтобы вся Европа поняла бы этот недвусмысленный месседж. Сначала Российская Дума с восторгом приняла предложение. Но коммунисты наотрез отказались от нововведений. А один депутат с криком "Не трожь Ильича!" в сердцах даже порвал эскиз будущей скульптуры.
И как ни оправдывался художник, что он ни в коей мере не покушался, даже не думал возводить член вместо мавзолея, депутаты не поверили ему. А когда поверили, возмутились еще больше и возопили: "Ах ты сволочь, на Ленина хочешь член положить?!"
- Да не положить, - оправдывался художник, - поставить!
Тогда уже думцы стали кидать в него всем, чем попало.
- Да идите вы со своей мумией! - плюнул на мраморный пол темпераментный скульптор и, обидевшись, покинул здание Думы.
Но тут уж вознегодовала творческая интеллигенция. И хотя она не любила монументалиста, ограничение свободы творчества было на лицо. В интернете опубликовали открытое письмо к Батюшке Национальному Лидеру с просьбой укоротить реакционную Думу.
Батюшка не ответил, и правительство, правильно истолковав его молчание, стало преследовать подписантов. В ответ группа хулиганствующих альпинистов ночью взобралась на башни Кремля. Какого же было удивление москвичей, когда утром они увидели на шпилях, вместо дорогих сердцу рубиновых звезд, огромные вырезанные из фанеры фаллосы. Они стояли как изваяния, демонстрируя свое отношения к режиму. После чего вдохновленные этим подвигом граждане стали пересылать друг другу фотографии Вадиного члена по социальным сетям. Намек был ясен без слов.
В ответ ФСБ пошло на крайние меры - окончательно запретило интернет. На это возмущенные протестанты стали посылать фотографии по почте. Тогда в России запретили почту и телеграф. Но киношники-диссиденты умудрились показывать член 25ым кадром.
Силы реакции бросились в атаку: был запрещен кинематограф, а заодно и телевидение. На улицах были поставлены громкоговорители, из которых струилось “Лебединое озеро”, прерываемое народными проклятьями в адрес пятой колонны. Но даже и сквозь Чайковского нет-нет, а прорывалось теперь уже заветное "член-член-член!". Казалось, что, даже покинув земные пределы, пылкий композитор приветствует единомышленников. Тогда правительство запретило не только Чайковского, но и громкоговорители. А поразмыслив, отключило и электричество. Россия погрузилась во тьму.
Именно тогда в Торжке зародилось новое протестное движение «Да». Его сторонники вышли на демонстрацию с плакатом, на котором был изображен большой фаллос и призыв «Да - России с человеческим лицом!». И хоть места для лица, в отличии от фаллоса, не хватило, что создавало несколько двусмысленное впечатление, противников режима это не смущало.
В ответ на этот демарш сторонники власти высыпали на улицы. Гордо подняв над головой зачеркнутый Вадин фаллос, маршировали шеренги национальных патриотов. На их плакатах фаллос был перечеркнут крест-накрест, и под ним стояло лаконичное «Нет». Правда, не совсем понятно было, что именно они имели в виду - выступали ли за Россию с нечеловеческим лицом или протестовали против детородного органа как такового.
Впрочем, это не имело значения, так как вскоре начальство запретило изображение члена, объявив его "провокационным символом". Но мятежники не собирались сдаваться: теперь на каждом заборе красовалось гордое "Да". На какой-то момент власти растерялись, но вскоре воспрянули и стали сажать протестующих за хулиганство.
Запад тут же заговорил о политзаключенных, и Нацлидер выразил неудовольствие. Тогда Комитет филологической безопасности в качестве эксперимента изъял из романа Л. Толстого «Война и мир» все слова с частицей «да». Старшеклассники восторженно приветствовали нововведение – роман сократился на треть. После чего из всех печатных текстов было исключено, объявленное бессмысленным, буквосочетание "да".
Более того, приказом по Комитету сами буквы "д" и "а" были торжественно удалены из алфавита. Таким образом правила русского языка изменились. Теперь вместо "Русский Дух!" надо было писать "Русский Ух!", а вместо «Россия – колыбель Духовности!» нужно было произносить «Россия – колыбель Уховности!».
А в это время в Корейской Народной Демократической республике за фотографию Вадиного члена уже расстреливали на месте, в Китае была объявлена смертная казнь через повешение, а в Иране - обезглавливание. В ответ во всем Западном мире Вадин фаллос стал символом свободы и борьбы с диктатурой. С футболок исчезли Че Гевара и Боб Марли, и вместо них красовались Вадины гениталии. Демократический мир подхватил призыв русских инакомыслящих и ответил "Да!".
Это вызвало ряд конфликтов по всему миру. На этом «Да» и «Нет» столкнулись интересы многих держав. Когда Индия сказала: "Да", в ответ Пакистан немедленно ответил "Нет", и его войска перешли границу. Не успел Тайвань прошептать "Да", как на него уже с криком "Нет!" набросился Китай. Россия под знаком «Нет» отхватила себе кусок Прибалтики, а также Шепетовку и космодром Байконур. В ответ США, объявив принципиальное "Да", нацелило свои баллистические ракеты на Москву. Все уже забыли о Вадином фаллосе, и мир приближался к третьей мировой войне.
И только верная поклонница по кличке "Вырви-глаз", та самая, что в порыве отчаянья разослала Вадин член по всему свету, поставив планету на грань ядерной войны, хранила фото его пениса у самого сердца.