роман "Свидетельство"
Я кинулся собирать чемодан. Вещи мои были в достаточном беспорядке и потому мне пришлось искать их по всей квартире. Когда, наконец, чемодан был собран, он оказался так толст, что я не смог закрыть его. Пришлось усесться верхом и надавить на него всем телом. Наконец, крышка захлопнулась. Пока возился я с чемоданом, не заметил, как рассвело. Утренний свет уже пролез в окошко. Я услышал какой-то шум, доносящийся с улицы. Хотел взглянуть в окно, но оно запотело и ничего невозможно было разглядеть. Я схватил чемодан, распахнул дверь и сбежал вниз.
Я опоздал. Все посетители кабачка вместе с дамочками уже выстроились по обе стороны мостовой. Что-то странное происходило с ними сегодня. Шеренги, в которых они стояли, представляли собой уже совсем идиотическое зрелище. В руках у них были обрывки полотнищ, шары и флаги. Они нарядились в свои самые праздничные платья. И выглядели необычайно гордо. Я понял, что сейчас что-то произойдет. Я попятился, прижав чемодан к груди. Потом повернулся и побежал вдоль улицы. Оглянулся. Они не торопились. Торжественно выстроились они у меня за спиной и безумной процессией вышагивали сзади. Я и сам был уже похож на сумасшедшего, ранним утром с огромным чемоданом, бегущим по городу. Позади меня доносились их вскрики и сдержанный рокот.
Я добежал до конца улицы и остановился пораженный - на месте кабачка было пепелище. Боже мой, что сделали они с местом своих собраний?! Вокруг валялись обгоревшие доски. Эти сумасшедшие сожгли свой кабачок! Шум толпы нарастал. Я повернулся к ним. Всё население города высыпало на улицы и теперь столпилось на площади, позади меня. У многих в руках были баулы, за спинами виднелись заплечные мешки, а дети восседали на чемоданах. В первых рядах огромная женщина, облепленная детьми, послала мне воздушный поцелуй. Человек с черной патлатой бородой, держа за руку кубышку жену улыбался во весь рот. Грудастая г-жа Финк восторженно подпрыгивала на месте. Длинный Фромбрюк, отпихивая локтем кулинара Рутера, приветственно махал мне своим котелком. Все они сбились в одну огромную кучу, и немыслимая масса эта уже успела затоптать нескольких дамочек. Толпа грозно переминалась, ухала, рокотала и ждала. Тогда кабатчик вскарабкался на обломок сгоревшей стены, взмахнул рукой, и люди в ожидании замерли. Неуклюжий этот кабатчик повернулся ко мне и прокричал, указывая на меня пухлой своей рукой.
- Вождь! - прокричал он. И толпа, словно эхо повторила его крик. – Предводитель! - выкрикнул он, - Мы готовы. Веди нас!
Что за чушь нес он? Куда должен был вести я этих безумцев? Все эти толстые господа и их свихнувшиеся подруги, чего хотели они от меня? Я никогда, даже в страшных снах не собирался стать их вождём. Почему не лежалось им в своих тёплых постелях?!.
- Веди нас в иную землю! - кричал кабатчик, - Веди!
Похоже, что они просто взбесились. Судя по всему, именно к этому событию готовились они столь долго. Они сожгли кабачок, как сжигают за собой мосты.
Задние ряды с чемоданами и тюками напирали, а кабатчик всё кричал, захлёбываясь собственным красноречием: «Мы идём за тобой, слышишь? Идём! Ты знаешь дорогу. Вперёд!» Толпа надвигалась, она смела кабатчика. Две дамочки подскочили ко мне и всунули в руку обгорелую палку. Она, вероятно, представлялась им посохом. Дамочки едва успели выкрикнуть мне - Веди! - как толпа уже смела и их. А я, пятясь, потеряв чемодан, лихорадочно думал только о том, как не попасть под напирающую людскую массу и не быть затоптанным бесчисленным количеством грохочущих ног. Толпа устрашающе надвигалась и, повернувшись спиной к ней, я, пытаясь спастись, взмахнул беспомощно палкой и изо всех сил устремился вперёд.
Толпа преследовала меня и не отставала ни на шаг. Всё население города с угрожающим восторгом неотступно следовало за мной. Я не мог сбежать от них. Я оглянулся. Город был пуст. Толпа напирала. Мы вышли к городской черте. Я слышал исступленный топот ног. Повернул голову. Шествие, растянувшееся на несколько километров, потрясло меня. Прижав к груди обгорелую палку, куда я должен был вести безумных этих людей? Я видел счастливые лица моих неофитов. Упоение охватило их: пришёл долгожданный час.
Огромное поле расстилалось перед нами. Я пытался остановиться. Но упорно дышали они в затылок, ожидая следующего моего шага. Куда я должен был вести их? Зачем? Гигантская людская масса трепетала, вскрикивая у меня за спиной. Взвалив на себя мешки и баулы, подняв на руки детей, они ждали. Дорога, расстилающаяся передо мной, терялась в конце поля...
- Вперёд! - сказал я и переступил городскую черту.
Где конец нашего пути?..
…Пыль, тяжёлая пыль завесой стояла над полем. Это мы двигались бесконечным потоком. Огромная наша толпа казалась мне иногда неизвестным чудовищным войском. Странным народом, выступившим в тяжёлый поход. Поле было мертво. Лишь ветки низких корявых кустов и стебли травы цеплялись за ноги. Лишь мерное глухое дыхание слышалось позади. Пот стекал по спинам.
Мы двигались всё дальше и дальше. И я говорил себе – вот мы прошли мимо этого холма и пересекли речку вброд, а теперь и большая гора осталась уже позади. Как далеко, однако, отошли мы от города.
Степь, по которой мы шли, казалось не имела конца. Здесь не было даже певчих птиц, только высоко впереди, преследовала нас тень ширококрылого грифа. Куда я вел их?!
Иногда казалось мне, что, как это ни странно - мы приближаемся к цели. При этом, мне даже трудно было представить, к какой! Но дорога, что расстилалась перед нами, становилась всё утоптаннее. Всё шире, все тверже была наша дорога: трава и кусты уже почти не мешались под ногами. Значит неизвестная цель, к которой мы столь упорно стремились – недалека. Наверное, идущие за мной тоже поняли это. И яростно стиснув рты, из последних сил сдерживая ликование, они рвались вперёд. Кто утоптал дорогу для нас?
Я повернул голову. Странно, но пейзаж этот был мне знаком, как будто я уже видел его не раз... Ужасная догадка поразила меня. Неужели?! Неужели это мы утоптали дорогу и двигались по огромному кругу. Смотря назад, я узнал этот мёртвый ландшафт. Гигантское кольцо, что утрамбовали мы своими ногами, белело под гулким солнцем.
Видимо, еще никто пока этого не понял. Нас было только двое, владельцев ужасной тайны: я и та птица, что сверху стерегла неустанно будущую свою добычу. Тень ширококрылого грифа стелилась над головами. Круглым острым глазом своим видел он необъятную эту равнину и ничтожную кучку людей, бредущую по одному оголтелому кругу. Наверное, он видел и меня, ковыляющего в отчаянии впереди толпы.
Кажется, я ошибся, когда подумал, что никто не узнал дорогу. Я чувствовал какое-то волнение у себя за спиной. Я боялся оглянуться. Постепенно все большое смятение овладевало толпой, голоса раздавались громче и громче, и я понял, что еще чуть-чуть и меня просто распнут, как лжемессию.
Я круто свернул с дороги. Голоса умолкли, толпа не отставала. Я все также не имел понятия, куда направляюсь, но во всяком случае мы разорвали круг. Теперь я смог бы оправдаться – мы не сбились с дороги, просто путь наш очень извилист. Бывшее население города следовало за мной неотступно. Иногда мне казалось, что мы стали уже единым народом – они, влекомые глупой надеждой, и я - их лжепредводитель.
Окончательно обессилив, еле плетясь по бездорожье, самые дальнозоркие из нас, наконец, заметили какую-то точку далеко впереди. Из последних сил мы убыстрили шаг. Уже можно было различить абрис неизвестного города. Впору было кричать, словно сбившимся с пути мореплавателям: «Земля! Земля!».
Очертания города проступали все явственней сквозь жаркое марево пыли. И вдруг все мы замерли. Мы не верили своим глазам, но это был НАШ город. Половина измученной толпы, забыв о недавних надеждах, со слезами на глазах радостно бросилась к воротам. Оставшиеся обступили меня молча, без единого возгласа. Они встали в круг и начали плевать на меня… Не знаю, существует ли наказание позорнее этого. Оплеванный я вошел в город.