На смерть соседа

Сосед повесился. Что нас объединяло?

Ничто, пожалуй, кроме русской речи,

Что в дар ахейский мстительный досталась.

Ещё вчера под вечер он тосковал по житию былому.

Нахохлившись, как воробей побитый,

Усевшись на скамейке, устремив

В безмерное пространство глаз стеклянный.

Печалился по русским грустным вдовам,

По вобле, купленной на астраханском рынке,

По женщине грудастой на вокзале,

Что пиво разливала вместе с водкой...

Дождь лил и лил, иерусалимский ливень.

Сосед, промокнув воробьём российским,

Всё вспоминал счастливое былое...

Иерусалим прозрачным становился,

Шабат уже спустился, словно птица,

Огромными крылами опрокинув

Вечерний мрак на улицы столицы.

И надышавшись вволю русским счастьем,

Сосед замок повесил на маколет,

Домой поднялся, отсчитав при этом

Четырнадцать промокнувших ступеней,

Кивнул жене, повесил ключ на гвоздик,

Вошёл в кладовку, дверь не притворив,

И провод электрический отрезав,

На шее захлестнул…

Последнее, что вспомнил:

Печальная российская вдова,

Вцепившись мрачно в воблу,

Передними зубами грызла хвост.