Всегда казалось мне,
Что песок пустыни
Такой сыпучий,
Словно московский сахар,
Поглотит меня
С чудесной лёгкостью,
Не оставив следа.
Но я колочусь
В каменистое лоно
Иудейской пустыни.
В её жёсткое
Упругое чрево.
Оно не впускает меня.
И я вынужден
Оставить свои следы
Наверху.